Японцы, русские и гири
Сначала о японцах:
«Гири — это долг чести, основанный не на абстрактных понятиях добра и зла, а
на строго предписанном регламенте человеческих взаимоотношений, требующем подобающих
поступков в подобающих обстоятельствах.
<...>
В отличие от неоплатного долга признательности японцы смотрят на долг чести
как на некое добавочное бремя, неосмотрительного увеличения которого следует
остерегаться.
Поскольку любая услуга вплоть до предложенной кем-то на улице сигареты требует
взаимности, должна быть как-то вознаграждена, японцы подсознательно стараются
избегать случайных одолжений со стороны незнакомцев.
Это отразилось даже в том, что речевые обороты, предназначенные для выражения
благодарности, несут в себе, как ни странно, оттенок некоего сожаления. Например,
наиболее широко известное иностранцам слово «аригато», которое мы привыкли переводить
как «спасибо», буквально значит «вы ставите меня в трудное положение». Другой
близкий ему оборот «сумимасен» означает: «ах, это никогда не кончится» или «ах,
мне теперь вовек с вами не рассчитаться».
Таким образом, уже выражая благодарность, японец как бы с сожалением признает,
что остался перед кем-то в долгу.
Стихийное стремление избегать случайных одолжений со стороны незнакомых людей
порой производит впечатление, что японцы — люди черствые и неотзывчивые. Прохожий
может даже не замедлить шага на улице, видя, как кому-то рядом стало плохо.
Но тот же человек способен проявить чудеса отзывчивости к соседу, у которого
сгорел дом, или к жертвам землетрясения на другом конце страны.
Речь, стало быть, идет не о черствости, а о своеобразии норм поведения. Сделать
что-то для незнакомца без его просьбы — значит поставить его в положение морального
должника, значит воспользоваться его затруднением в свою пользу — вот к какому
абсурдному парадоксу приводит японцев их понятие о долге чести.
Гири подчас вынуждает человека уподобляться роботу, который слепо и механически
выполняет заложенную в него программу подобающего поведения, который не рассуждает,
а поступает так, как принято, чтобы окружающие его не осудили.
«Стыд служит почвой, на которой произрастают все добродетели», — распространенность
этого изречения выдает обостренную чувствительность японцев к суждениям других
людей об их поступках. С детства поведение человека регулируется не только семьей,
но и ближайшим окружением. Тому, кто не соблюдает общепризнанных обычаев, кто
не считается с мнением общины, соседи или односельчане грозят отчуждением.
Поступай как принято, иначе люди осудят и отвернутся — вот что требует от японца
долг чести. Смысл гири, стало быть, лучше выразить не французским оборотом «положение
обязывает», а словами «традиция обязывает».trinitymodel.narod.ru
(Всеволод Овчинников, «Ветка сакуры»).
Не имея возможности подтвердить или опровергнуть утверждения Всеволода Овчинникова,
примем их на веру и поговорим о русских, а именно, о русских, живущих в деревне.
Необходимость вознаграждения за любую услугу имеет в деревне характер закона,
неписаного, но непреложного. Трудно сказать, насколько он древен или традиционен.
Нарушители, безусловно, подвергаются общественному осуждению, которое, однако,
не идет ни в какое сравнение с негодованием самого «обиженного», т.е. того,
кто, по его мнению, не получил адекватного вознаграждения. Не вернув «долг чести»,
в деревне можно нажить если не врага, то недоброжелателя.
В общем, можно сказать, что деревенский житель, как и японец, уверенно рассчитывает
на то, что любая помощь кому-либо вызовет у того чувство долга в соответствующем
размере.
Русский этим активно пользуется. Всякого нового, но не чужого, человека осыпают
всевозможными благодеяниями. Однако восхищение национальным характером продолжается
у такого человека недолго, ибо за подарком немедленно (максимум на следующий
день) следует просьба. Как правило, никто не ждет, когда облагодетельствованный
сам придумает, чем бы именно ответить. Нетрудно понять, кто оказывается в таких
случаях в выигрыше.
Опытные люди стараются отказаться от данайского дара, что обычно непросто. Если
дающий настойчив и намекает (как правило, очень прозрачно), что может обидеться,
лучше всего — немедленно сделать ответный подарок, который, в таком случае,
можно выбрать самому. Подобная ситуация описана, например, Л.Н.Толстым («Казаки»).
Разумеется, в результате возникают довольно сложные, не хуже японских, церемонии
и ритуалы.
Чужому, случайному, человеку деревенские жители могут показаться застенчивыми,
необщительными и угрюмыми. Причина этого, вероятно, в стремлении избежать каких-либо
возможных просьб, либо, на худой конец, сохранить достаточную эмоциональную
дистанцию, чтобы можно было отказать. Вряд ли, учитывая вышеизложенное, дело
тут в нежелании отягощать незнакомца моральным долгом. Скорее, все зависит от
того, можно ли рассчитывать, что незнакомец этот «долг» вернет.
Наблюдения сделаны автором в Вологодской области.