Главная страница

Гостевая книга

 

И.С. Тихонов
(рукопись; примечания В.И. Тихонова)

<...>
Летом 1931 г. из нашего с/совета выселили больше десятка семей, хоз-ва которых считались кулацкими. Тут было совершено много несправедливого, решения были необъективны. Купцы Новожиловы и Храмовы успели уехать раньше куда-то. Выселены были из нашей деревни семья Яровых, причем выселению подвергся Степан Гр. Яров. Какой же он кулак — он с детских лет работал как взрослый, служил лет 6 в армии, причем 3 года был на гражд. войне в Кр. армии. Никогда в жизни ни одного человека он не нанял работать в свое хозяйство, да и хозяином он никогда не был, а был в семье на правах батрака. Семья у них была большая (14 чел.) и земли было на 4 души — больше всех в деревне. При дележе земли [по едокам — В.Т.] у них ее не убыло. Второй была выселена семья Потанина Николая Вас. — такая же, как и Яровы. Был выселен один из 3-х братьев Королевых — почему один? Потому, что он был наиболее умным, да один брат был тестем б. председ. волисполкома Ладехина. Много было подобных случаев и в других деревнях. Сделано это было просто так — в других местах делают, ну и в Хотенове надо что-то сделать, показать свою бдительность и революционность. Уж если выселять надо было, так других лиц, а их уже не было. Вот было у нашего дяди крепкое х-во, нажитое торговлей при НЭПе. Нужно было выселить Исахова Мишу (торговец) из Фатьяновы, Вас. Кирил. Зайцева — б. торговец и настоящий кулак (а он принят в к-з). Начиная с 1931 г. проходило несколько волн ликвидации кулачества, а в 1933 г., весной дошла очередь и до нас. Весной прошла волна арестов. Арестовано было до сотни человек. В 1932 были тоже аресты. Помню были арестованы "за агитацию" Мих. Тимоф. Рогов (из Шишкины) — малограмотный мужик, любил выпить, пошуметь, хоз-во почти бедняцкое, Серков Алексей и Осипов Мих. Федор. (дядя жены по матери). Эти тоже любили выпить и иногда в нетрезвом виде бросали реплики на собраниях и высказывали неодобрит[ельные] критические замечания в адрес Совет. власти. Иван Антонович (из Давыдовы — забыл фамилию) — он часто писал в "Правду" и иногда критически выступал на собраниях. Все четверо были расстреляны в Каргополе без всякого суда и следствия. Уже в эти годы существовал полный произвол агентов ГПУ. Делалась видимость опоры на бедноту. Иногда еще устраивались собрания бедноты, потом стали приглашать на "пленарные" заседания сельсовета, волисполкома "записных" постоянных представителей бедняков. Чаще всего это были люди, которым не хотелось, лень было работать, вроде нашего "Гудка" или ишиковского "Зизина". Зизин (как его фамилия и имя я не знаю) часто решал дела вместе с агентом ГПУ, был консультантом. Интересно получалось: агент [ГПУ] по совету и согласию Зизина арестовал тестя моего дедушка Василия [дер. Заполье — В.Т.] как кулака. А в то же время запольские "кулаки" у того же Зизина работали все лето — пахали, жали, молотили. Земли у него было много, а работать лень. Надо бы посадить этого Зизина, как эксплуататора, а получается наоборот: он же и арестует тех, кто у него работал в поденщине. Истинных бедняков к работе не привлекали, т.к. те могли помешать творить произвол. Высылка и ликвидация кулачества были безусловно нужны, [ну, что ж, "за что боролись..." — В.Т.] но по нашему сельсовету в число кулаков попало много людей, которые не были кулаками.
Весной 1933 г. был арестован и мой отец. В х-ве у нас уже тогда ничего не было. Двор увезли в к-з, дом продали за налог. Купил в Анфимову сосед Ладехина Ив. В. Тонанов. Дом стоит и сейчас. Дома жалко, т.к. много было затрачено своих трудов — сами пилили тес и пол, возили лес, красили, нарезали стекла, набирали полы. Отца арестовали будто бы за то, что он пропагандировал религию, читал библию мужикам. На самом деле отец любил читать библию, но не с целью проповеди религии, а как раз наоборот, он знал много противоречий в библии и всё старался доказать, что попы обманывают народ, попов он не любил и в церковь не ходил. Дома по привычке иногда перекрестится после обеда или когда садится за стол, а потом прекратил и это. С иконами расстался без всякого сожаления. Нужно быть объективным в оценке трудовой деятельности отца. Когда он стал десятником, то был уже эксплуататором чужого труда, хотя и мелким [какая чушь — В.Т.]. Он нанимал людей по 7-12 рублей в месяц, до 17 р., а сам получал с конторы завода по 1 р. в день за каждого человека, кроме праздников и воскресений, а кто работал на барках, то за все дни. <...>
Начиная с 1912 или 13 года отец занялся поставкой скота на завод, а потом продавал и в другие места — в Вытегру, на другие заводы, а в один год стадо около 150 голов было продано в Петербурге, правда в убыток. Скот забивали и дома — по один год было засолено около 1500 пудов мяса дома, возили целыми обозами и свежим. Одно время была торговля валенками. Валенки привозили из Пошехонья Яросл. области. Иногда возили зимой большие партии сушеной рыбы. Отец и дядя где-то около Киснемы (ныне Вашкинский р-н [Вологодской обл. — В.Т.]) купили имение у какого-то барина, но подошла революция (Октябрьская) и они уже больше никогда о нем не вспоминали. У нас всегда были хорошие лошади, много было одежды, были [различные с/хоз] машины и питание в семье было хорошее. Вот за всё это [за хорошее питание? — В.Т.] и нужно было арестовать и выслать отца (к тому же и во время НЭПа он пытался торговать скотом), это было бы справедливо, а не [на] таком глупом основании как пропаганда религии, да к тому же пропаганда религии не противоречила Конституции, т.к. и в старой Конст. было сказано о свободе религии. Агенты ГПУ, конечно, конституции не знали, им был лишь бы повод, а какой — безразлично. Они считали, что [раз] большевики против церкви, против религии, значит, и они против, значит, с религией надо бороться. Служить в ГПУ шли не только искренние защитники Советской власти, но было много карьеристов, проходимцев, вроде Ладехина, тупых исполнителей чужой воли, старавшихся щегольнуть друг перед другом своим усердием, стремившихся запугать народ и показать свое всесилие. Они творили свои беззакония и считали, что они не подчинены ни советам, ни партии. Так оно и было впоследствии в 1937 году. Когда хватали и расстреливали и ссылали всех, кого хотели агенты ГПУ, судили они же при закрытых дверях без свидетелей, без каких-либо народных заседателей — судила "тройка" ГПУ (три агента), суд окончательный, обжалованию не подлежит. Судебные органы и прокуратура были от этого дела устранены, обращаться к ним было бесполезно.
<...>

в начало

Главная страница

Гостевая книга

Используются технологии uCoz